Пројекат Растко ЦМС

Body

Обилие эротических выражений охватывает как наименования половых органов и действий, так и иносказательные выражения, в которых эротическая и неэротическая сферы взаимодействуют. Подобное разделение обуславливает необходимость рассмотрения эротической лексики в славянских языках в соответствии с особенностями языкового материала и способами непосредственного и переносного обозначения эротического в славянских языках посредством эротизации и деэротизации значения.

В необычайно интересной истории сбора и изучения эротической лексики периоды моралистской сдержанности, как правило, христианского толка, сменялись периодами ослабления цензуры и самоцензуры при составлении словарей, сборников, научном изучении. Периодичность изучения лингвистических аспектов эротического, привела к тому, что эта область знаний сегодня изучена довольно фрагментарно. Возобновление интереса к вопросам эротического в культуре и языке в последние десять лет отразилось в издании сборников трудов лингвистов, фольклористов и историков литературы. Собиратели скабрезной лексики черпают в основном информацию в разговорном языке, материале фольклора и литературе. Источниками эротической лексики являются также общие словари (отражающие разную степень стыдливости), специальные словари жаргона, сексуализмов, скабрезных слов, вульгаризмов и пр., а также эротические журналы и сборники типа издававшихся в начале ХХ века “Anthropophiteia” и “Kripthadia” Фридриха Саломона Крауса.

Употребление эротической лексики зависит от психосоциальных элементов, поэтому выбор и частотность употребления этих слов обусловлены как многими индивидуальными особенностями говорящего, так и его принадлежностью к определенному коллективу.

Инициатор любого языкового общения на эротические темы представляет себе приблизительные рамки понимания эротических явлений своего слушателя или читателя. В конкретной ситуации способ формирования эротического значения зависит и от предполагаемого знания другого, и от его готовности к общению и степени участия в нем. По-разному ведут себя соблазнитель, рассказчик, забавляющий общество эротическими анекдотами или врач, работающий в отделении для больных синдромом пониженного иммунодефицита (СПИДом), актеры из порнофильмов. Выбор слов и способ их употребления определяется культурно-историческими факторами, обусловленными действующими нормами и ограничениями, связанными с полом и возрастом, а также с особенностями определенной культуры, которая моделирует желательные образцы поведения через воспитание и наказания. Однако, наряду с общими культурными образцами, вырабатываемыми определенной средой, описание эротической стороны жизни зависит от индивидуальных особенностей – половой ориентации индивидуума, степени его зрелости или незрелости, опыта, увлеченности, этнической и конфессиональной принадлежности, этических принципов и других элементов.

Когда речь идет о высоком и низком стиле, изысканных или просторечных выражениях, о языке салона или улицы, вводится понятие стилистического элемента, как элемента различия и оценки.

Польский автор Коцемба-Жулицка разделяет эротическую лексику по стилистическо-семантическому принципу на: медицинскую, разговорную, неологизмы, индивидуальные, экспрессивные и вульгарные слова. Эта точка зрения совмещает в себе несколько критериев, не подчеркивая различия и специфику критериев, от чего возникает смешение типов: бывает, например, трудно отличить экспрессивную лексику от вульгарной. Предлагаемая нами модель отталкивается прежде всего от типа словообразования лексемы, причем добавляются и другие элементы, вводится более широкая система разграничения типов.

Избежание называния. Способ использования эротической лексики создается воспитанием и контролируется общепризнанными правилами приличия. Правила пристойности определяют когда, где и перед кем запрещено, позволено или желательно говорить на эротические темы. Повышение степени близости собеседников снижает эти ограничения. Одной из крайностей в отношении к эротическому является стремление избежать любого упоминания половых органов и действий за счет употребления местоимений – оно (Радили су оно), то, нешто (серб.), оно, (э)то, нечто, что-то (рус.), воно, це, щось (Щось тобі дам, дам – Бандурка № 3, укр.), ono, to, coś (пол.). Наряду с неопределенным местоимением используется и слово всё в сочетании с глаголом делать: све (Чини са мном све – серб.), всё (рус.), все (укр.), wszystko (пол.).

Иноязычные наименования имеют в стилистическом смысле чаще всего нейтральную функцию. Употребление заимствований, чаще всего латинских, обусловлено исторически, поскольку речь идет о мертвом языке, слова которого вошли в медицинский обиход как термины. Встречаются наименования: penis, phalus, vagina, membrum virile, coitus, futuere, masturbatio, copulatio. Наряду с латинским, эротические слова имеют и древнегреческое происхождение (Онан – онанија) или английское – sex. В славянских языках, испытавших сильное влияние немецкого языка, это влияние распространяется на эротическую лексику, например фукати (хорв.).

И в современных славянских культурах под влиянием английского языка все чаще используется префикс порно-, который имеет отрицательный оттенок, когда речь идет не о собственно эротической лексике, о явлениях, сопричастных с эротикой, а точнее с продукцией, предназначенной для удовлетворения эротических потребностей – порнороманы, порнофильмы, порносайты, порнофотографии, порнофестивали, или производное – порнуха, порнушка (рус.), порнић (серб.). В средствах массовой информации часто из-за вульгарности стараются не употреблять слова родного языка, используя вместо них иностранные заимствования.

Нейтральные наименования семантизируются за счет дополнений, несущих эротический смысл. Часто на эротические отношения указывают описательные синтагмы, определяющие природу действия – имати однос, имати сношај, водити љубав, спавати с неким, дизати табане (серб.), иметь отношения, заниматься любовью, спать с кем-то (рус.), мати з кимось стосунки, займатися любов’ю, спати з кимось (укр.) и под. Некоторые синтагмы указывают на переживание или удовольствие – задовољити некога, пружити некоме насладу (серб.), удовлетворить, принести наслаждение (рус.), задовольнити, принести насолоду (укр.). Стилистически нейтральны выражения да(ва)ти се, парити се, обљубити. В наименованиях половых органов используются абстрактные понятия гордость или конкретный орган, уд,член, człon(ek), organ, narząd [płciowy] (пол.) при этом лишь из контекста можно понять, что речь идет о половых органах. В средневековых списках встречаются неидентифицированные понятия, обозначающие одновременно и живот, и половые органы – чрево. Отражение подобных анатомических представлений встречается и в народной физиологии, например, в некоторых заговорах.

Опосредованное называние половых органов или явлений, маркированное с точки зрения морали, отражает положительное или отрицательное отношение говорящего: срамно место, блажено место, радосница, веселница.

Прямое называние половых органов или явлений в современной разговорной речи воспринимается обычно как вульгарность. Однако, как показал Данко Шипка, сербский лингвист на основании анализа анкет, все зависит от контекста, который определяет ту или иную степень скабрезности конкретного высказывания. К наиболее скабрезным относят ругательсва, включающие эротическую лексику, к менее скабрезным – прочие выражения.

Карты, отражающие ареалы распространения понятий из эротической сферы, могли бы помочь лингвистам в рассмотрении вопросов распространенности отдельных наименований, их связей и развития. Данные старинных лексикографических и фольклорных источников могли бы способствовать исследованиям, изучающим распространение, влияние и исторические изменения в наименованиях половых органов и действий. Предварительно и схематично можно утверждать, что границы их называния нерез. У восточных славян преобладают наименования хуй и жопа, но встречаются и наименования курац и пизда. У южных славян чаще всего используются наименования пизда, пичка, пица, пиче, путка, минџа и кур(ац/ец), кара. Поляки употребляют слова cipa, pizda, chuj, kutas. Чехи и Словаки – piča, kunda, curak, chuj.

Половые отношения именуются словами: чукане, съвокупление, онодене, онождане, (болг.), чукане, ебане (мак.), јебање (серб.), гуляние, совокупление, соитие (рус.), и соответствующими глаголами јебати, карати (серб.), трахаться, ебать (рус., укр.), jebać, pierdolać, pieprzyć (пол.) jebat’(слвц.). Существует ряд аугментативных и низкочастотных наименований (куро, курчина, курчић, курче, курчиња, пичић, јебуцкати итд.).

Наименования, обозначающие сексуальное самоудовлетворение: драпа (мак.), дркати (серб.), дрочить член (рус.), драконіть (укр.), драчиць (блр.), bić gruhę (пол.), vyhonit si (чеш.), onanovat’ sa (слвц.), мастурбирам (болг.).

Производные наименования половых органов относятся к области воображения, порождающего словообразования, неологизмы и другие виды формирования слов с очевидной эротической основой и ассоциациями. Не все наименования одинаково продуктивны при формировании новых слов. Интересно, что множество наименований, обозначающих похотливую женщину, образовано от наименования мужского полового органа: ћапикура, милокура, ожмикура, шклапикура, курождера (серб.). Другие словообразования относятся к определенному виду эротического удовлетворения.

Иносказательное наименование половых органов и действий посредством не-эротических наименований связано с формированием значения и тропа и обусловлено ассоциативными связями объекта, о котором идет речь. Многочисленные примеры подтверждают, что все области неэротической жизни могут эротизироваться. В основе приемов формирования значения находится ассоциативное совмещение, подтверждающее связи эротического и неэротического: указание на любовную пару, вожделение или удовольствие.

Скрещением противоположных тенденций, когда, с одной стороны, ограничивается употребление эротических наименований, а с другой – существует необходимость включения в коммуникацию эротических тем, в языке формируется множество иносказательных выражений. Принцип формирования переносного значения тот же, что и в других сферах, а чтобы поле значения не было двусмысленным и ясно определялось, используются эротические маркеры (признаки). Так, например, если упоминается встреча наедине, нижняя половина тела, приподнятие одежды или раздевание, значение концентрируется на поле эротического. При формировании переносного значения, реализуется одна или несколько общих черт. Эротические маркеры принадлежат к более широкой системе внутри культуры.

Борисов говорит об “эротическом континууме” в фольклорной культуре. Ограничение только фольклорной культурой связано с ограниченными рамками исследований Борисова, но несомненно, что “эротический континуум” распространяется и шире, воплощая постоянную возможность осуществления эротического значения. Эта возможность основана как на уже существующем решении, так и на модели, по которой могут создаваться новые решения.

Семантическое поле явления или предмета, ассоциирующихся с эротическим предопределяет дальнейшие возможности иносказательного выражения эротического содержания. Поскольку существует скрещение семантических полей, в некоторых ситуациях используется первичная ассоциация, а в некоторых – вторичная. Общая символика красного цвета присуща многим предметам (напр. в свадебном обряде, калина объединяет два семантических элемента, которые внешне выражаются, как в красном цвете, так и в форме ее плодов, символизирующих плодородие, после первой брачной ночи все пъют напиток красного цвета) и высказываниям, красный цвет часто появляется в тексте песен).

Свойства действия, свойства предмета, атрибутивные особенности могут совпадать или переноситься (ударати, уметнути, тврда, буџа, серб.).

В книге “Народная любовь”, в разделе о эротизме, автор из Польши Доброслава Венжович предлагает разделение мотивов по описываемым действиям: пахать-сеять, домашние работы (пасти, выгонять, загонять домашних животных, продавать, прясть), собирать плоды, заниматься ремеслами, плясать и играть на музыкальных инструментах, готовить и поедать пищу, уничтожать одежду.

Иносказательные названия половых органов

1) по форме. Называние мужского полового органа иносказательными наименованиями чаще всего опирается на удлиненность анатомического облика этой части тела. Так появляются названия необработанных или обработанных деревянных (или металлических) палок разной толщины и длины: тојага, палица, батина, буџа, топуз (серб.). Их семантический потенциал связывается с глаголами тући, пробијати, ударати, забити, дубити (серб.), потикаться (укр.) забуча (болг.), топтать (рус.), тура, рипне, фркне (мак.). В большей мере представлены названия предметов домашнего обихода, которыми именуется мужской половой орган: вретено, кросно (“кросно” как часть ткацкого станка). По аналогичной модели встречается и название рог. Иносказательное наименование женского полового органа чаще всего опирается на представление о пустом отверстии: јама, јамка, яма, дупка, дирка и др.; о месте, на котором можно что-либо оставить или скрыть. Привлекательность женской груди выражается восхвалением ее красоты или описанием связанных с ней ласк.

2) по названию птиц. Вторая весьма заметная группа наименований мужского полового органа связана с птицами – кур, петлић, петел, голубчик, соколек, патка, женского – также: патка, кунка, галка. Интересно, что последние примеры называют водоплавающих птиц. При обозначении полового акта в связи с птицами используются глаголы кљуцати (серб.), клевать (рус.).

3) по названию животных. Эта группа чаще всего отражает ассоциативную связь половых органов с водой - с рыбами или с водопоем коня у воды или родника. Распутный мужчина именуется: ждребац, пастувчина (серб.), жеребец (рус.). Глалол которым обозначется спаривание животных – прчити (мак., серб.) – употребляють в вульгарном стиле по отношению к людям.

Метафорические названия половых органов включают древние представления о потустороннем мире (об антимире) – рак-неборак, суха рибонька (укр.), уд без костију (серб.).

4) по названию растений. Женский половой орган связывается с растениями: купус, калина, калинонька, мята, рожа, квіточка. Красный цвет калины предопределил ее ассоциативную связь с женским половым органом. Глаголы, которыми описывается половой акт в связи с растениями: ломити, ломать (калину – рус., укр.).

5) по названию движений. Физиология половых отношений отражается в языке и в разговорной форме, и в письменных текстах в виде описаний или наименований разных их стадий и аспектов. Называние или описание возбуждения, предшествующего половому акту, сосредоточено на мужчине, у которого знаки этого состояния более заметны и очевидны (узбуђење, дигао му се, набубрио – серб., возбуждение, встал – рус., збудження, встав – укр., курот се утопори – мак.). Весьма многочисленны слова, описывающие движение как таковое. Существует целый ряд метафорических глаголов: ударање, гурање, љуљање, зеза, пробијање, запушавање, стављање, вађење, тј. ударити, (у)пасти, (про)вртети, зашити, прилепити, опалити, завалити, туцати (серб.) и под. Широкий веер значений представляют глаголы со значением зацепить, прицепиться, причем в центре внимания находится связь половых органов и тел любовников: закачити, зацепити, зацепилась, заплелась.

6) по названиям пищи и связанных с ней действий. Семантическое поле пищи при иносказательном описании эротического содержания связано с чувственным опытом и фантазиями в области вкуса, манеры пробовать или вкушать пищу и напитки. Глаголы, связанные с питьем: пити, попити, сркати, (про)гутати, с едой – гутати, сисати, лизати, избљувати и др. Некоторые пищевые продукты также могут обозначать мужской половой член: краставац, кобасица и јаја (серб.), огурец, банан, колбаса (рус.). Особенности женского полового органа выражаются в оппозиции: сладкая – соленая.

Процесс приготовления пищи также отражен в иносказательном назывании эротического и ассоциируется с увеличением предмета, который варится: варить (рус.),википіти (укр.), набубрити (серб.), набухнуть по отношению к члену, беременности.

7) по действиям уничтожение чего-либо прежде всего связаны с потерей невинности – скинути мрак, пробушити, разбити, растљенити, кидање одеће, драти, одрати (серб.). В рамках традиционной культуры понятно акцентирование внимания на переходе девушки в статус женщины.

Согревание в описании эротического возбуждения иносказательно связывается с огнем и сгоранием – запалио се, наложио се, загрејао се (серб.) розпалитися (укр.), и др. В древности эта связь была еще сильнее, поскольку огонь высекался посредством обрядового трения мужского дерева о женское. Хотя эта ассоциация высекания огня и полового акта забыта, в глубинном сознании подобная связь существует, что и отражается в языке: загорівся пиздин дом (Бандурка: 67 № 77).

8) по действиям создания чего-либо (учинити, направити, (од)свирати серб.) Когда участники коммуникации обладают неравноценным опытом познания эротических явлений дело может дойти до нежелательных и смешных недоразумений или намеренных злоупотреблений эротически менее опытных действующих лиц, в этом случае более опытные действующие лица именуют половой акт: ливењем кашика, пришивањем поштења и др.

Целый ряд явлений – менструация, беременность, топография женского и мужского тела (груди, прси, груди, сисе, цицки, и иносказательно названиями фруктов – јабука, наранџа, лимун, серб.), половое бессилие или половая ненасытность – также относятся к сфере эротического и заслуживают особого научного внимания исследователей.

Деэротизация половых органов отражается в некоторых фразеологизмах, пословицах, выражениях, устойчивых сравнениях, дразнилках и ругательствах (глуп као курац), а также в оценках людей, когда в сравнении с половым органом фразеологически выражено, как правило, желание обидеть или унизить. Поскольку пословицы и выражения приобретают полное значение только в контексте, их можно рассматривать двумя способами: исключительно как текст, содержащий понятия, связанные с эротической сферой жизни, и как пословицы, которые имеют эротическое значение в соответствующем контексте. Пословица, в которой не упоминаются эротические понятия, в определенном контексте может получить эротическое значение. Мат является примером деэротизированных выражений, которые приобрели новые функции – издевки, клеветы, обращения к друзьям и др. Изучение значения в контексте весьма затруднено, поскольку тексты, в полном объеме описывающие и разговорую ситуацию, и отношения собеседников, редки. Фразеологизмы поэтому прежде всего могут изучатся как текст, содержащий эротические понятия. Лексический аспект эротических выражений содержится в выборе слов, их формы и жанровой функциональности. В именах людей и в топонимах в славянских культурах встречаются имена, образованные от названий половых органов (Куроња, Пицина вода), однако, некоторые имена только на первый взгляд похожи на непристойные, хотя и происходят от неэротических понятий (Пичета).

В славянских языках эротическая лексика лучше сохранилась и чаще пользуется чем в западноевропейских языках. Это вероятно обусловлено особенностями менталитета, а также более длительным сохранением связи фольклорной традиции с высокой культурой и др. Употребление названий половых органов и действий показывает ареальное распространение, а с исторической точки зрения опирается на (пра)славянскую лексическую основу. Чтобы избежать употребления эротических слов, используют местоимения, иноязычные наименования и нейтральные названия, созданные комбинацией неэротических слов. Иносказательное наименование эротического (формируясь по форме, по названию птиц, животных, растений, пищи и др.) сопровождается употреблением эротических маркеров / признаков.

Л И Т Е Р А Т У Р А

Бандурка. Українські сороміцькі пісні, Київ, 2001.

Bogdanović, Nedeljko: Leksika plođenja, u: Etnokulturološke teme, Svrljig, 2002, 55–66

Wężowicz-Ziółkowska, Dobrosława: Miłość ludowa. Wzory miłośći wieśniaczej w polskiej piesni ludowej XVII-XX wieku, Wroclaw, 1991.

Власкина, Т. Ю.: Репродуктивная лексика и культурный контекст, Etnolingwistyka, Lublin, 12, 2000, 139-154.

Гура, А. В.: Коитус в символическом языке культуры у славян (ркп.)

Енциклопедия Българска народна медицина, София, 1999.

Erotsko u folkloru Slovena. Priredio Dejan Ajdačić, Beograd, Stubovi kulture, 2000.

Фолклорен еротикон, София, т. 1, 2.

Гощило, Елена: Новые члены (members) и органы: политика порнографии, у: Женщина и визуальные знаки. Ред. Анна Альчук, Москва, 2000, 107-143.

Кодови словенских култура, Београд, 4, 1999, (части тела)

Kociemba-Żulicka, Justyna: Medycznie, wulgarnie, czy metaforycznie? Nazwy męskich narządów płciowych we współczesnej prozie polskich autorów, Język – stereotyp – przekład. Pod redakcją Elżbiety Skibińskiej i Marcina Cieńskiego. Wrocław 2002, 129-146.

Опсцена лексика. Зборник радова. Приредио Недељко Богдановић, Ниш, 1998.

Секс и эротика в русской традиционной культуре. Андрей Топорков, Москва, 1996.

Lewinson, J.: Słownik seksualizmów polskich, Warszawa, 1999.

Русский эротический фольклор, Москва, 1995.

Šipka, Danko: Opscene reči u srpskom jeziku, Centar za primenjenu lingvistiku, Beograd, 1999, 245 s. (Biblioteka Jezik u praksi ; knj. 1)

— Vukov leksikografski postupak /na primjeru odnosa prema vulgarizmima i homonimiji, Zbornik radova o Vuku Karadžiću, Sarajevo, 1987, 117- 122