Алексей В. Юдин

Славянская этнолингвистика в 2004-2006 году

В этом обзоре мы продолжим информировать читателя о новейших книгах по славянской этнолингвистике[1].

По масштабу этнолингвистических исследований и количеству публикаций в последние годы по-прежнему лидировала Россия. В частности, в Москве продолжалась работа над одним из важнейших изданий славянской этнолингвистики, инициатором и первым редактором которого был ак. Н.И. Толстой: хорошо уже известным не только специалистам энциклопедическим словарем Славянские древности (первый его том вышел в свет в 1996 г., второй в 1999 г., третий в 2004, сейчас готовится к изданию том 4)[2]. Этот коллективный проект Московской этнолингвистической школы вызвал к жизни целый ряд параллельных работ его участников, в которых развивается и углубляется исследование проблематики, раскрываемой словарными статьями. Результаты их работ продолжают публиковаться в виде отдельных книг.

В частности, идеи Н.И. Толстого, указывавшего на огромную роль географического описания фактов языка и традиционной культуры, воплощает книга А.А. Плотниковой Этнолингвистическая география Южной Славии. (Москва: Индрик, 2004). В монографии показано географическое распространение в южнославянских языках терминов традиционной духовной культуры (из сферы народного календаря, семейной обрядности и мифологии). Это, например, такие календарные термины, как “мышиный” день, “волчьи” дни, “медвежий” день, названия Рождества, названия различных реалий рождественских, масленичных и весенне-летних ритуалов, и др. Рассматриваются наименования некоторых мифологических существ: вила, вампир, ведьма, демон-герой и его противники, демон-хозяин места, дух некрещеного ребенка, демоны, определяющие судьбу. На основе проведенного картографирования реалий народной культуры в соотнесении с этнокультурными границами и диалектными изоглоссами в южнославянском пространстве выделены отдельные культурно-языковые ареалы, прежде всего “восток” в противопоставлении “западу”. Далее в рамках “востока” отдельно рассмотрены сербско-болгарское пограничье, македонский ареал, т.н. “южный македонско-восточносербско-западноболгарский клин” и “южный балканославянский пояс”. В книгу включено 47 этнолингвистических карт.

Еще одно заметное издание - Полесский народный календарь. Москва: Индрик, 2005 - принадлежит перу С.М. Толстой. Под одной обложкой здесь соединено несколько взаимосвязанных работ. Прежде всего, это публикация изучаемого материала, а именно этнодиалектный словарь полесских хрононимов (наименований времени). Все представленные в нем наименования снабжены подборками примеров их употребления, почерпнутых из богатейших материалов архива Полесских экспедиций Института славяноведения РАН. Словарь снабжен алфавитным и хронологическим индексами, предметно-тематическим указателем и указателем календарной паремиологии (два последних составлены Е.Л. Березович). В книге также опубликованы полесские рукописные календари, представляющие письменную сакральную народную традицию, а также очерки С.М. Толстой об антропонимах в народной календарной терминологии и о семантической модели родства в славянском народном календаре (речь идет о том, что некоторые праздники представлялись народом связанными между собой “родственными отношениями”, прежде всего как родители и дети, но также как братья и сестры, мужья и жены и др.). Следом за публикацией материалов и приложениями в книге помещено обширное теоретическое исследование полесского народного календаря в этнокультурном контексте. Речь идет об ареальном аспекте календаря (рассматриваются ритуальные бесчинства молодежи, религиозно-магическое использование сретенской и четверговой свечи, представления о том, что в определенные дни солнце “играет”), о мотивах, структуре и символике купальского обряда, об обрядовых приглашениях мифологических персонажей на рождественский ужин (написано совместно с Л.Н. Виноградовой), о празднике Благовещения в славянских обрядах и верованиях (в соавторстве с Н.И. Толстым), о ритуальном применении остатков пасхальной пищи, о соотношении христианского и народного календаря и о следах апокрифической традиции в полесском фольклоре. Обращает на себя внимание широкий славянский контекст, в котором в книге рассматривается полесская календарная традиция.

Ряд авторских книг московских этнолингвистов продолжим работой О.В. Беловой “Народная Библия”: Восточнославянские этиологические легенды (сост. и коммент. О.В. Беловой. Москва: Индрик, 2004). Том представляет собой комментированное издание русских, украинских и белорусских фольклорных пересказов Священного Писания на основе преимущественно ранее не публиковавшихся архивных и полевых материалов. Автор рассматривает время и пространство в легендарной картине мира, творцов мира, ангелов и демонов, народы, числа, имена, сферы этики, природы и культуры, флору и фауну. Отдельным предметом анализа являются легенды, отсылающие к ветхозаветным и новозаветным событиям и к эсхатологическим представлениям. В книгу вошли не только народные легенды, но и поверья и приметы, отсылающие к библейским мотивам.

Отметим также выход нового выпуска периодического издания “Славянский и балканский фольклор” (Семантика и прагматика текста. Вып. 10. Москва:  Индрик, 2006), посвященного тексту как категории культуры, его семантической структуре, функциям и прагматическим характеристикам (запретам и предписаниям, связанным с исполнением, хранением, передачей текстов). На материале фольклорных текстов разных жанров, представляющих разные славянские традиции, в сборнике исследуется структурное и функциональное соотношение элементов разных кодов в рамках одного “текста культуры” (например, обряда или игры) и семантические отношения между созданными при помощи этих кодов “сообщениями”. В центре внимания авторов находятся верования и мифологические представления как единый семантический субстрат архаических культурных текстов, мотив как минимальная содержательная единица фольклора, роль языковой семантики, внутренней формы слова и языковых клише в конструировании фольклорных текстов. В книге помещены, в частности, работы Т.А. Агапкиной Сюжетика восточнославянских заговоров в сопоставительном аспекте (анализ сюжетного состава заговоров от бессонницы младенцев и от кровотечения и раны), О.В. Беловой Славянские библейские легенды: вербальный текст в контексте обряда (рассматриваются, с одной стороны, “легенды, направленные на объяснение обрядов и действий, связанных с народно-христианской или церковной ритуалистикой”, а с другой, “легенды, представляющие мотивацию тех или иных обрядовых и бытовых действий, этических норм”), Е.Е. Левкиевской Прагматика мифологического текста (тексты славянской традиционной культуры рассматриваются автором в коммуникативном аспекте, обосновывается понятие “мифологического текста”, к фольклорным текстам применяется понятие речевого жанра), Л.Н. Виноградовой Социорегулятивная функция суеверных рассказов о нарушителях запретов и обычаев (о быличках как текстах, описывающих характер взаимоотношений человека со сверхъестественными силами), С.М. Толстой Мотив посмертного хождения в верованиях и ритуале (рассматриваются славянские, в особенности полесские поверья о т.н. ходячих покойниках, делаются “определенные заключения о доминантных мотивах в народных представлениях о посмертном хождении и о предпочитаемых отдельными традициями ритуальных формах защиты от ходячих покойников”). В сборнике опубликованы также статьи А.В. Гуры, В.В. Усачевой, А.А. Плотниковой, М.М. Валенцовой, Е.Л. Березович и К.В. Пьянковой и др. исследователей.

К кругу исследований московской этнолингвистической школы примыкает огромный труд А.Ф. Журавлева Язык и миф. Лингвистический комментарий к труду А.Н. Афанасьева “Поэтические воззрения славян на природу” (Москва: Индрик, 2005). Этот том объемом более чем в тысячу (!) страниц вырос из достаточно скромного замысла снабдить переизданное в 90-е годы трехтомное сочинение классика русской мифологической школы не только справочно-библиографическими примечаниями и всевозможными указателями и индексами[3], но и развернутым лингвистическим комментарием. Писать последний взялся А.Ф. Журавлев. Однако работа над проектом затянулась, а текст, сохраняя жанровые особенности, далеко вышел за рамки простого комментария, превратившись в фундаментальное этимологическое и этнолингвистическое исследование, пересматривающее и развивающее через полтора века языковедческие идеи Афанасьева. Эта уникальная в своем роде книга представляет собой, на наш взгляд, заметное событие для всего современного славянского языкознания, и прежде всего для этимологии. Ее можно рекомендовать и всем интересующимся славянскими древностями и мифологией

(Этно)лингвистические исследования славянских, балтийских и балканских заговоров были опубликованы в сборнике Заговорный текст. Генезис и структура (отв. ред. Т.Н. Свешникова, Москва: Индрик, 2005). Книга содержит 28 статей, охватывающих самую широкую проблематику изучения заговорной традиции - от древнеиндийских и месопотамских, галльских и древнегерманских магических текстов до происхождения и особенностей структуры и семантики текстов современных славянских, румынских и литовских заговоров. Среди авторов сборника такие известные исследователи, как Т.Я. Елизаренкова, В.Н. Топоров, С.М. Толстая. В общем книга представляет собой неплохой “моментальный снимок” современного состояния изучения народной магии (в том числе изучения этнолингвистического) в российской науке.

Фольклористическое и этнолингвистическое исследование русских заговоров было продолжено обширной монографией А.Л. Топоркова Заговоры в русской рукописной традиции XV-XIX вв.: История, символика, поэтика. (Москва: Индрик, 2005). В книге, написанной в основном на архивном материале, исследуются преимущественно любовные заговоры, а также тексты, призванные воздействовать на представителей власти (т.н. “на подход к начальству”). Автор начинает свое исследование с наиболее ранних фиксаций русских заговорных текстов (берестяная грамота рубежа XIV и XV вв. - начала XV в. и заговор из Псалтыри XV в.). А.Л. Топорков детально анализирует важнейшие заговорные мотивы и формулы (например, мотивы самоотождествления протагониста заговора с животным, отречения от родителей, “чудесного одевания” в небесные светила, мотивы огня и тоски в любовных заговорах, мотив царя и др.), их происхождение (в частности, библейские истоки) и символику. Отдельное небольшое исследование посвящено “поздней истории” заговоров: показываются их родство со считалками и пути трансформации русской заговорной традиции в ХХ веке. К монографии приложены указатели использованных публикаций русских заговоров XVII-XIX вв. (с текстами), а также тексты греческих любовных заклинаний из египетских папирусов III-V вв. н.э. в оригинале и в русском переводе (публикация подготовлена Я.П. Талбацким).

На этнографическом материале (в значительной степени полевом) написана монография И. Морозова и И. Слепцовой Круг игры / Праздник и игра в жизни северорусского крестьянина (XIX-XX вв.). (Москва:  Индрик, 2004). В книге рассматриваются особенности функционирования празднично-игрового комплекса как регулятора социальной жизни в северорусском сельском обществе второй половины XIX-первой трети XX вв.

Польская этнолингвистика в последние годы была представлена несколькими значительными изданиями. Особо следует отметить два тома избранных работ основателя Люблинской школы Е. Бартминьского (Jerzy Bartmiński). Первый из них вышел на русском языке: Е. Бартминьский, Языковой образ мира: очерки по этнолингвистике (Москва: Индрик, 2005). В книгу включены статьи, связанные с разработкой теоретической концепции издаваемого в Люблине “Словаря народных стереотипов и символов”, с проектом “Польского аксиологического словаря” и вообще с разрабатываемыми Бартминьским теориями языкового стереотипа и языкового образа мира. Читатель найдет в сборнике также исследования по теории текста и стиля и по поэтике польского фольклора. Вторая книга была опубликована в Польше: J. Bartmiński, Językowe podstawy obrazu świata (Lublin: Wyd. UMCS, 2006). Этот сборник отличается по составу от московского. Включенные в него статьи специально сконцентрированы вокруг общей темы языкового образа мира и лексикографических методов его изучения, а также дают образцовые описания некоторых ключевых для этого образа понятий (мать, дом, мир, [простой] народ, правые и левые [в политическом смысле], доля/судьба, родина/отчизна) и их т.н. “профилей” (вариантов-интерпретаций, увиденных с различных представленных в культуре возможных точек зрения “человека говорящего”), причем на материале не только традиционной культуры, но и современных публичных дискурсов.

Еще два связанных между собой люблинских сборника были посвящены только что упомянутому понятию “точки зрения” homo loquens, неизбежно присутствующей в языке, тексте, дискурсе: Punkt widzenia w języku i w kulturze и Punkt widzenia w tekście i w dyskursie (Red. J. Bartmiński, S. Niebrzegowska-Bartmińska, R. Nycz, Lublin: Wyd. UMCS, 2004). Â ýтих сборниках докладов состоявшейся в 2003 году в Люблине очередной конференции из общепольского цикла “Язык и культура” представлены работы как (этно)лингвистов, так и литературоведов и исследователей дискурса. Анализируется столь разнообразный материал, как семантика отдельных лексем, литературные тексты, радиопередачи, идеологизированная журналистика, дискурсы суда, молодежных субкультур, гендерная проблематика.

Направление работ люблинской школы, связанное с ценностями в современной культуре (этнолингвистическая аксиология), продолжил том Język. Wartości. Polityka. Zmiany rozumienia nazw wartości w okresie transformacji ustrojowej w Polsce. Raport z badań empirycznych. Pod red. J. Bartmińskiego (Lublin: Wyd. UMCS, 2006). Â ęниге подробно представлены результаты двух широких анкетирований, проведенных в 1990 и 2000 гг. и изначально мыслившихся как подготовительная работа к составлению “Польского аксиологического словаря”. В анкетах респондентам предлагалось высказать свое видение содержания ста ключевых понятий, связанных с ценностями (от таких абстрактных как ‘свобода’, ‘независимость’ и ‘демократия’ до конкретных - ‘крест’, ‘дом’, ‘семья’, ‘мать’, ‘учитель’, ‘врач’…). Особое место в списке получили “пространственные” и национальные термины: исследовались образы различных регионов Польши, а также в целом Востока, Запада, Европы, стереотипы представителей некоторых актуальных для польской картины мира народов (поляк, чех, украинец, русский, немец, еврей). В книге показано, что в течение 10 лет некоторые стереотипные образы, в том числе относящиеся к базовым ценностям, достаточно существенно эволюционировали. Обращает на себя внимание то, как много места потребовалось для представления итогов всего двух анкетирований: в книге 632 страницы, из которых теоретическое введение занимает всего 28, а остальные посвящены изложению результатов обработки полученных анкет с кратким комментарием. В сущности, книга представляет собой в основном собрание материала, подготовленного для будущих исследователей.

Из новых сербских книг упомянем сборник статей Деяна Айдачича Прилози проучавању фолклора балканских словена (Београд, 2004). Он содержит статьи о различных фольклорных жанрах, мотивах и персонажах у южных славян, о народном христианстве, календаре, а также некоторые этюды на “новые” темы, в частности, о сербском юморе по поводу натовских бомбардировок 1999 года.

Aleksey V. Yudin SLAVIC ETHNOLINGUISTICS IN THE YEARS 2004-2006, Slavica Gandensia, 2006.

1. См. наши предыдущие обзоры в следующих периодических изданиях: Народознавчi зошити, № 3 (9), 1996; Народознавчi зошити, № 6 (24), 1998; Живая старина, № 3, 1999; Slavica Gandensia, Nr 26, 1999; Slavica Gandensia, Nr 29, 2002; Etnolingwistyka, t.15, 2003; Живая старина, № 1, 2004; Etnologia Slovaca et Slavica (в печати).
2. Подробнее об этом проекте см., среди прочего, упомянутые выше обзоры, а также нашу рецензию на первый том словаря в журнале Вопросы языкознания, 1997, № 2.
3. Они были довольно быстро составлены и опубликованы в дополнительном томе: “А.Н. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу”. Справочно-библиографические материалы. Москва: Индрик, 2000